Когда-то «каруселью» называли круговой гроезд рыцарей по арене перед началом турнира, дающий зрителям возможность полюбоваться блеском и мощью их доспехов. Несмотря на то что созданная Бане Бонниксеном часовая карусель предназначалась для решения вполне практических задач, идущий по стопам датского мастера Винсент Калабрезе явно имел в виду эту средневековую демонстрацию красоты и силы — его модификация карусели, созданная по заказу Blancpain, играючи установила пять мировых рекордов.

Брак на небесах

Если вы, прогуливаясь по коридорам научно-технического отдела фабрики Blancpain в Ле-Брассю, вдруг услышите голос Эроса Рамаццотти, можете не сомневаться — вы в двух шагах от мастерской Винсента Калабрезе. Возможно, именно сейчас он придумывает новый фантастический механизм; несколько лет назад в одном из интервью мастер признался, что во время работы любит слушать музыку с пением на родном языке. На фоне слегка снобистского имиджа Blancpain господин Калабрезе с его итальянской сентиментальностью, любовью к поп-культуре и склонностью к грубоватому юмору выглядит несколько странно. Тем не менее именно ему повезло открыть совершенно новую главу в истории старейшей швейцарской часовой марки. Впрочем, путь к их союзу был довольно долгим.
 
Blancpain Carrousel Volant Une Minute 00225-3434-64B Side

Впервые дороги Винсента Калабрезе и Blancpain пересеклись в 1985 году на стенде свежесозданной Академии независимых часовых мастеров AHCI, принявшей участие в организованной часовым музеем Ле-Локля выставке. Калабрезе демонстрировал посетителям свое любимое детище — часы с турбийоном в прозрачном корпусе, механизм которых в полном соответствии с принципом «пространственного конструирования» буквально висел в воздухе. Следует понимать, что в те годы развитие точной механики практически остановилось — о ныне пользующихся звездной славой турбийонах мало кто знал, и за создание столь сложной конструкции мог взяться лишь отчаянно смелый, бесконечно влюбленный в часовое дело человек. Когда с диковинкой ознакомился Жак Пиге, бывший тогда совладельцем Blancpain и фабрики Frederic Piguet он тут же пригласил молодого мастера продолжить свои изыскания под крылом принадлежащего ему бренда. Речь шла о создании абсолютно нового, революционного, не имеющего аналогов механизма — первого турбийона Blancpain.

Предложение пришлось очень кстати — несмотря на то что в 1980 году Калабрезе сделал для Corum знаменитый Golden Bridge и сохранил за собой право на использование придуманной им конструкции, дела его шли не очень хорошо. Он в полной мере ощутил на себе, как тяжело быть независимым часовщиком — тем более иностранцем, — пытающимся преуспеть в жестких условиях швейцарского рынка. Ни для кого не секрет, что созданная Винсентом и его другом-датчанином Свенном Андерсеном Академия — ассоциация часовых дел мастеров, способных в одиночку создавать шедевры, — появилась на свет в первую очередь благодаря швейцарским кастовости и ксенофобии, решительно оберегающим «национальную гордость» от чужаков.

Турбийон, построенный Калабрезе и командой Blancpain, и по сей день остается одним из самых роскошных механизмов, когда-либо созданных как в Швейцарии, так и за ее пределами. Вряд ли кто-либо мог предсказать, что он побьет сразу шесть мировых рекордов и станет:

• самым тонким турбийоном в мире;
• первым в мире парящим турбийоном, установленным в наручных часах;
• первым в мире минутным парящим турбийоном (в карманных часах с парящим турбийоном из-за проблем с опорами и смазкой каретка совершала оборот за 5 минут);
• первым в мире турбийоном на шарикоподшипниках вместо традиционных камне-вых опор;
• турбийоном с самым большим запасом хода (8 дней);
• и, наконец, самым тонким в мире механизмом с восьмидневным запасом хода.

Чуть позже этот механизм был укомплектован инерционным сектором, став первым в мире турбийоном с автоподзаводом. Даже простое перечисление его титулов недвусмысленно намекает на сложность стоявшей перед Калабрезе инженерной задачи и смелость предложенного им решения.
 
Vincent Calabrese
Винсент Калабрезе


Двадцать лет спустя

Прошедшие с момента триумфа Калабрезе и Blancpain два десятка лет вместили в себя огромное количество событий, однако память о нем осталась. Марк Хайек, взявший в свой руки бразды правления Blancpain, был настолько вдохновлен удачным опытом сотрудничества, что решил повторить «трюк со шляпой» и вновь извлечь из нее нечто сенсационное, не имеющее прецедентов в часовом мире. На роль фокусников были определены Винсент Калабрезе, Винсент Беккья (глава научно-технического отдела BLancpain) и Марко Роша (конструктор Frederic Piguet). Блестящее трио резонно сочло, что после декады турбийономании очередным мудреным «вихрем» никого уже не удивишь — амбиции как бренда, так и коллектива разработчиков можно было удовлетворить лишь чем-то принципиально новым.

Как это часто случается, концепция новинки была найдена в архивах — так миру была явлена давно забытая часовая карусель. Этот часовой узел решает ту же задачу, что и турбийон — повышает точность хода часов, компенсируя ошибки связки «баланс-спираль» путем помещения всей системы спуска на вращающуюся платформу. По этой причине карусель часто называют разновидностью турбийона, но на самом деле речь идет в лучшем случае о двоюродном родстве.

Упрощенно турбийон можно описать как систему спуска из четырех элементов (баланс, спираль, вилка, анкерное колесо), вращающуюся вокруг закрепленного на платине секундного колеса. Как уже было сказано выше, это вращение компенсирует позиционные ошибки, вызванные влиянием силы тяжести на подсистему «баланс-спираль» и возникающие из-за несовпадения — пусть даже незначительного — геометрического центра баланса с его же центром масс. Ошибки появляются только в том случае, если механизм «стоит на ребре», что дает некоторым знатокам повод утверждать, будто бы турбийон в наручных часах не нужен вовсе. На самом деле это не так: согласно данным экспериментов, даже на запястье наручные часы большую часть времени проводят в вертикальном положении, поэтому роль турбийона в деле увеличения точности хода очень важна.
 
Blancpain Carrousel 
Двоюродная сестра турбийона - часовая карусель


Датированное 1795 годом изобретение Авраама-Луи Бреге предлагает весьма элегантное решение проблемы позиционных погрешностей; отказавшись от заведомо бесплодных поисков путей полного избавления от них, Бреге предложил складывать положительные и отрицательные отклонения, вращая элементы спуска на каретке турбийона (иногда ее называют «клеткой турбийона»). Несмотря на то, что отраслевым стандартом де-факто стала скорость вращения каретки, равная одному обороту в минуту, величина эта может быть любой — например, у «вихрей», созданных самим Авраамом-Луи, она варьируется от одного оборота в минуту до одного оборота за двенадцать минут.

Ключевым для понимания разницы между турбийоном и каруселью является следующий факт: если остановить каретку турбийона, то часы перестанут идти — каретка соединена с секундным трибом, остановка которого «выключит» любой часовой механизм. Таким образом, в турбийоне каретка является неотъемлемой частью основной колесной передачи; как ни странно, в начале прошлого века этим обстоятельством интересовались не только часовщики, но и юристы.
 
Blancpain Carrousel Volant Une Minute 00225-3434-64B 
Blancpain Carrousel Volant Une Minute 00225-3434-64B


Blancpain Carrousel Volant Une Minute Claibre 225 Face
 
Blancpain Carrousel Volant Une Minute Claibre 225 Back
Механизм Blancpain Carrousel Volant One Minute Calibre 225 декорирован с применением различных техник: перлаж, сатинирование, "женевские полосы", англаж

 
Проще или лучше?

Карусель была изобретена через сто лет после турбийона датским часовщиком Бане Бонниксеном, переехавшим в тогдашний центр часового дела — Англию. Решая ту же задачу, что и Бреге, Бонниксен хотел создать более простую конструкцию, на которую не распространялось бы действие французского патента. Каретка турбийона приводится в движение третьим, промежуточным колесом механизма через намертво соединенный с кареткой секундный триб; за равномерность этого движения отвечает закрепленное на каретке анкерное колесо, триб которого входит в зацепление с фиксированным секундным колесом, «оторванным» от секундного триба. У Бонниксена вращение каретки обеспечивается дополнительной колесной системой, питающейся от промежуточного колеса — в остальном кинематическая схема оснащенных каруселью часов выглядит вполне знакомо. Промежуточное колесо связано с секундным трибом, секундный триб, никак не связанный с кареткой, вращается вместе с секундным колесом, ходом секундного колеса управляет анкерный триб — и, как уже было сказано выше, самым важным для нас является второй пункт из этого списка.

Таким образом, в обоих случаях мы получаем один и тот же результат, но достигается он двумя разными способами. И в том, и в другом случае все элементы механизма, отвечающие за точность измерения времени, регулярно совершают полный оборот вокруг оси секундного колеса — принципиальных отличий в подходе к устранению гравитационных погрешностей здесь, как можно видеть, нет. Однако в отличие от турбийона, каретка которого интегрирована в колесную передачу механизма, конструкция карусели делит энергию этой передачи на два «потока»: один поток приводит в действие спуск, другой — вращает дополнительное колесо и связанную с ним каретку. Если мы уберем эту деталь и остановим каретку, то часы продолжат тикать — узел спуска «слезет с карусели», но по-прежнему будет делать свое важное дело, внося размеренность в движения секундного колеса.

Бонниксен успешно решил инженерную задачу, не нарушив при этом авторских прав наследников Бреге, но не смог обойти французского мастера в простоте решения — придуманная им конструкция была сложнее турбийона, требовала использования большого числа вспомогательных деталей. Кроме того, часовщик не мог произвольно выбрать скорость вращения каретки; в случае карусели она зависит от частоты колебаний баланса, влияющей на скорость вращения дополнительного колеса. Впрочем, мало кого из современников Бонниксена волновало то обстоятельство, что каретка совершала полный оборот за полчаса или даже за час — точность, которую давало его изобретение, была настолько высока, что по состоянию на 1904 год каруселью были оснащены 38 из 50 часов крупнейшей английской обсерватории в Кью. Увы, карусель канула в Лету вместе с английским часпромом — там, на дне реки забвения, ее и нашел вездесущий Калабрезе.
 
Blancpain Carrousel vs Tourbillon
 
Принципиальные отличия в конструкции турбийона и карусели можно увидеть на схеме


Вечно первые

Амбиции конструкторов Blancpain простирались значительно дальше воссоздания карусели в ее первозданном виде. Вооружившись новейшими системами автоматизированного проектирования, Калабрезе и его помощники приступили к работе над механизмом, в котором частота колебаний баланса составляла бы 3 Гц, а каретка карусели совершала бы полный оборот за одну минуту. Напомним, что такими же характеристиками обладал знаменитый турбийон Калабрезе-Вlапсраin — но здесь-то речь шла о совсем другой конструкции, которую до столь высоких скоростей никто никогда не разгонял! В 2008 году такой механизм был создан; более того, колесо баланса впервые было помещено в центр каретки карусели, но, как и ожидалось, деталей в новом калибре было больше, чем в обычном турбийоне — 262 против 238.

Калабрезе и этого было мало. Через некоторое время он представил на суд публики часы Blancpain Carrousel Volant Une Minute — первый в мире хронометр с «парящей каруселью», все компоненты которой поддерживаются опорами лишь с тыльной стороны механизма. Потребность в верхнем мосте попросту отпадает — за счет его отсутствия и создается иллюзия парения каретки, бегом которой теперь можно наслаждаться без каких-либо помех.
 
Blancpain Carrousel 2
Отсутствие верхнего моста парящей карусели открывает полный обзор каждого элемента сложного узла

 
Механизм Carrousel Volant Une Minute получился настолько оригинальным, что Калабрезе и инженерам Blancpain пришлось выступать со специальными лекциям, в ходе которых специалистам и любителям рассказывали — и тут же показывали, — чем именно новая карусель отличается от турбийона.
 
Blancpain Carrousel Volant Une Minute 00225-3434-64B Press
 
Blancpain Carrousel Volant Une Minute
Rel: 00225-3434-63B
Корпус: 43,5 мм из платины, высота 14 мм, сапфировое стекло и задняя крышка, WR 100 метров
Механизм: автоматический калибр 225, высота 5,89 мм, диаметр 26,2 мм, запас хода 100 часов, карусель
Функции: часы, минуты, боковая секундная стрелка, календарь-дата, индикатор запаса хода
Циферблат: серебристый скелетонизированный Ремешок: черный из крокодиловой кожи
Лимит: 288 экземпляров


Blancpain Carrousel Volant Une Minute 00225-3434-64B Back
 
В 2010 году книга рекордов швейцарской часовой индустрии стараниями Blancpain пополнилась новыми записями: каруселью оснастили репетир с кафедральным боем, автоматически обеспечив часы Carrousel Repetition Minutes целым ворохом званий, начинающихся со слов «первые в мире». Впрочем, в этой дисциплине мало кто может тягаться с Blancpain: новый репетир марки — третий по счету за последние двадцать лет, в то время как большинство часовых брендов еле-еле справляется с производством хотя бы одного. Звук гонгов Carrousel Repetition Minutes — очень чистый и долгий; характерный усиленный резонанс обеспечивается их большой длиной, равной полутора с лишним длинам окружности механизма, и нетрадиционным способом их крепления — гонги касаются не только калибра, но и внутренней поверхности корпуса. Общее число деталей здесь перевалило за четыре сотни — в том числе и потому, что в конструкции появился механизм, при активации репетира автоматически отсоединяющий ремонтуар от главной зубчатой передачи. Таким образом, Carrousel Repetition Minutes застрахованы от обычной для репетиров поломки, происходящей из-за манипуляций с заводной головкой во время боя.
 
Blancpain Carrousel Repetition Minutes 0233-3634-55B Press
 
Blancpain Carrousel Repetition Minutes 0233-3634-55B
 
Blancpain Carrousel Repetition Minutes 0233-3634-55B Back
 
Blancpain Carrousel Repetition Minutes 0233-3634-55B


Брак по расчету

В конечном итоге руководство Blancpain и Винсент Калабрезе пришли к выводу, что по дороге жизни им лучше идти вместе: мастер продал свою компанию Swatch Group, сняв с плеч груз забот предпринимателя, а взамен получил должность члена исполнительного совета директоров холдинга и работу в научно-техническом отделе Blancpain. Сомнения по поводу перспектив этого союза возникают у многих. Громче всех Калабрезе критикуют другие независимые мастера, считающие, что талант и фантазия, характерные для его работ, со временем окажутся задавлены жесткими правилами поточного производства. Но, может быть, четкое понимание правил игры и вариантов развития событий — это как раз то, чего не хватает одиночкам?

До сего момента все часы, создаваемые Винсентом Калабрезе, неизменно подходили под определение «творческих»; он играл с публикой в сложные игры, завораживал ее свежим взглядом на хорошо знакомые вещи. Калабрезе — из редкой породы людей, способных удивлять очень тонкими жестами, сопровождая их обязательными для итальянцев юмором и теплой иронией. Такие, как он, не понимают смысла вопроса «зачем?»: «Как это «зачем»? Чтобы дарить радость и приносить удовольствие людям». И все же именно дружба с большим брендом, работа над часами с парящим турбийоном и механизмом с обновленной каруселью — серьезными проектами, требующими значительных затрат и усилий — в конечном итоге помогут часовому мастеру оставить свой след не только в сердцах людей, но и в истории часового дела.
 
Иван Гопей, специальный материал для ресурса LuxWatch.ua и журнала «Мои Часы»
Сайт журнала «Мои Часы»