Статья о часах Audemars Piguet
Каким вопросом в первую очередь задаются люди, выбирая часы по каталогу? Нет, они не интересуются точностью хода, количеством функций и мощностью пружины — они выбирают между сталью и золотом. С точки зрения обывателя, корпус — чуть ли не самая важная часть часов, и уж точно самая заметная. Неудивительно, что год от года растет число часовых компаний, завлекающих клиентов не столько механическими трюками, сколько физическими и химическими опытами.
Филипп Марти, отвечающий на фабрике Chanel G&F Chatelain за производство, однажды заметил, что «создавать новый материал для корпуса часов имеет смысл лишь в двух случаях: либо он поможет вам снизить расходы, либо с его помощью вы сможете доставить покупателям принципиально новое удовольствие».
Корпус самых первых портативных часов — знаменитого «нюрнбергского яйца» 1530 года выпуска — был изготовлен из обычной латуни; удовольствие их владельцу приносил сам факт обладания диковинным устройством, механизм которого был в сто крат ценнее любых ювелирных изделий. Лишь спустя несколько десятилетий, когда мастера немецких княжеств и сопредельных государств освоили массовый выпуск сложной механики, к творческому процессу в полной мере подключились знатоки редких материалов. Началась «гонка вооружений» — но отправной точкой для нее послужили отнюдь не драгоценные металлы.
Латунь, бронза и сталь
Латунь, которой человечество пользуется с незапамятных времен, представляет собой сплав меди и цинка, в который иногда добавляют олово, никель, железо, марганец и другие элементы. Современный вариант латуни, называемый «томпаком», на 80–90 состоит из меди, чрезвычайно дешев и очень легко обрабатывается, но, увы, без нанесения дополнительного покрытия быстро теряет товарный вид, окисляясь, темнея и пачкая руку. Уже в конце XIX века латунными корпусами снабжались лишь самые простые часы — например, военные хронометры массовых выпусков. Для часов подороже выпускались корпуса из сплава меди с цинком — мельхиора, «белой меди», значительно более стойкой к коррозионному воздействию; этим материалом не брезговали такие известные марки, как Zenith и Helvetia.
В те годы приборы для измерения времени все еще использовались по прямому назначению теми, кого англичане называют «солью земли» — моряками, солдатами и представителями прочих профессий, заинтересованных не столько в изяществе часов, сколько в их надежности. Здесь очень кстати пришлась бронза, получаемая добавлением все к той же меди небольшого количества олова: она прочнее железа и в то же время легче его. Бронзу в часовом деле применяют до сих пор, но металл при этом спрятан под модным нынче PVD-покрытием.
Технологии напыления тонкого слоя металла в вакуумных камерах (PVD, Physical Vapor Deposition) прочно обосновались в арсеналах дизайнеров и технологов часового производства. Под действием мощного электрического поля атомы золота или другого металла буквально впиваются в поверхность детали, создавая надежное покрытие. Дешевый корпус превращается в золотой или платиновый, невзрачный металл становится ярким и нарядным, а некоторые виды покрытия позволяют сделать часы более устойчивыми к царапинам. В отличие от празднично-глянцевого никеля, который в целях защиты раньше наносили на латунные и мельхиоровые корпуса, золотое PVD покрытие не вызывает аллергической реакции — разве что у эстетов, которым режут глаз эксперименты некоторых марок с цветом и фактурой.
Однако латунь и бронза давно уступили место стали. Ее массовое применение впервые было начато американской компаний Ingersoll, причем новый материал помогали осваивать специалисты Генри Форда. До категории люкс сталь добралась в 1972 году, когда по заказу мануфактуры Audemars Piguet итальянский мастер Джеральд Джента сделал из стали культовые спортивные часы Royal Oak. Сейчас «сталь по цене золота» — это норма, а не исключение из правил; даже сочетание стали с бриллиантами (еще одна выдумка Дженты) не считается более признаком плохого вкуса.
Генри Форд научил часовщиков делать стальные корпуса
Джеральд Джента сделал стальные часы роскошью
Представленный в 1972 году корпус Royal Oak, созданный Джентой по заказу Audemars Piguet, стал прообразом современной концепции «спорт де люкс», а стоили эти стальные часы дороже золотых
Несомненными достоинствами популярного материала являются его твердость, прочность и довольно неплохая пластичность. Чаще всего часовщики используют сталь сорта 316L, которую из-за ее гипоаллергенности иногда называют хирургической. Этот сплав включает в себя хром, никель, молибден и марганец. Хром здесь отвечает за образование на поверхности корпуса тончайшей оксидной пленки, а молибден обеспечивает устойчивость изделия к воздействию агрессивных химических сред, каковым является, например, пот человека. Впрочем, этим сортом выбор не ограничивается: так, на Базельскую выставку 2010 года фирма Rolex привезла часы Oyster Perpetual Submariner Date в корпусе из стали 904L, еще более прочной, чем распространенные сорта, и при этом почти не намагничивающейся.
Премьера Базеля 2010: Rolex Oyster Perpetual Submariner Date в корпусе из стали 904L, еще более прочной и антимагнитной
Золото, серебро и платина
И все же часы всегда будут ассоциироваться у нас с самым благородным материалом на свете — золотом. Золотые часы никогда не выпускались миллионными тиражами, но при этом неизменно пользовались невероятной популярностью. И дело не только в соображениях престижа: пластичность золота позволяет придавать изделиям из него практически любую форму, украшать их поверхности мельчайшими деталями, а его привлекательный внешний вид открывает массу возможностей для экспериментов с фактурой и вставками. Кроме того золото не окисляется — следовательно, отпадает необходимость в сложных и капризных покрытиях.
Чистое золото в часовом деле не используется ввиду его мягкости — упавший на пол слиток 999-й пробы тут же обзаведется внушительных размеров вмятиной. Чтобы избежать такого рода повреждений, в золото добавляют лигатуры — вспомогательные элементы, увеличивающие его твердость, повышающие износостойкость, меняющие цвет материала. Сплав, содержащий 75 чистого золота, называют золотом 750-й пробы, или восемнадцатикаратным золотом (18K); соответственно, в золоте 583-й пробы (14K) будет лишь 58,3 «чистоты». Два этих сплава желтого золота используются в часовом деле чаще всего, а за их приятный цвет отвечают правильно подобранные соотношения других металлов. Так, желтое золото 750-й пробы содержит около 15 серебра и 10 меди.
Индустрия производства золотых корпусов является чуть ли не основным двигателем часового прогресса. Например, компания Tissot, выросшая до размеров концерна SSIH, когда-то представляла собой маленький корпусной заводик, на котором трудились Шарль Тиссо и его сын. В наши дни семейные предприятия и небольшие фабрики — такие, как Flury & Hug или Hanhart — вряд ли могут составить достойную конкуренцию профессионалам золотого рынка, способным на значительные капиталовложения. Швейцарские Comadur и Favre & Perret, существующие с конца XIX века, входящие в состав Swatch Group, компании Manufacture Ruedin S.A. и Lascor, швейцарские же Metalor и Precinox, занимающиеся аффинажем и производством драгоценных полуфабрикатов, специалисты по штамповке Varin Etampage — вот далеко не полный их список.
Процесс производства золотых корпусов включает несколько этапов. Вначале сырье готовят к обогащению — так называемому аффинажу, смешивая его с цинком, дробя и отжигая. После этого золото подвергается целому ряду аффинажных процедур, в том числе электролизу и насыщению хлоридами, дающих на выходе 999-ю пробу. Чистое золото легируют, придавая сплаву нужные характеристики, а изготовленные из него заготовки кладут под пресс. Последовательной сменой штампов (от пяти для простых корпусов и до сорока для сложных) заготовке придается нужная форма, которая доводится до совершенства на фрезерных и токарных станках. Если придуманный дизайнерами корпус оказывается слишком уж сложным, то его не вырубают, а льют. Последние этапы — это финишная обработка, которая обычно включает в себя накатку или гравировку ранта и других деталей, а также тщательную полировку всех поверхностей.
Несмотря на то что без сложнейшей техники здесь никак не обойтись, знатоками по-прежнему особо ценится ручной труд. Bruno Affolter, одна из старейших швейцарских фирм, трудящихся на этом поприще, по-прежнему держит рядом с рабочими станциями и CNC-станками обычные верстаки, создавая штучные корпуса для Longines, Rolex, Patek Philippe, Girard-Perregaux, Parmigiani и Vacheron Constantin. В наши дни на прилавках магазинов можно встретить золото всех цветов радуги: оно может быть красным, розовым, коричневым, зеленым, синим и даже черным. Никого уже не удивишь белым золотом — к сплавам золота с платиной, палладием, серебром или никелем публика давно привыкла (кстати, никелевое белое золото в странах Евросоюза продавать запрещено — у каждого десятого есть врожденная аллергия на никель). Все большим спросом пользуется 18-каратное розовое золото (сплав золота с медью и серебром) и 14-каратное красное золото (сплав золота, содержащий в два раза больше меди, чем розовое золото). Розовыми корпусами могут похвастаться хронограф с вечным календарем Patrimony Traditionnelle Perpetual Calendar Chronograph, впервые продемонстрированный компанией Vacheron Constantin в ходе салона SIHH2009, и часы Golden Ellipse с ультратонким механизмом — визитная карточка марки Patek Philipрe. В 2010 году на Базельской выставке облачением из розового золота щеголяла модель Zenith Elite 681; практически в двух шагах от нее были выставлены часы Jacquet Droz Ultra Eclipse в золотом корпусе красного цвета.
de Grisogono, коллекция украшений Browny, коричневое золото, бриллианты Alacria Lady
Достаточно редким, но оригинальным является зеленое золото, представляющее собой сложный сплав чистого золота, серебра, меди, кадмия и цинка. Золото «цвета весны» получают не только классическими методами, но и путем синтеза интерметаллидов — соединений из двух разных металлов. В сочетании с рубидием золото дает темно-зеленый цвет, в сочетании с калием — оливковый. Последний писк моды — это фиолетовое и голубое золото (золото–алюминий–калий и золото–индий). Хотя о «небесном золоте» с большим содержанием железа упоминают некоторые алхимические трактаты, но до последнего времени химикам с этой рецептурой не везло. Лишь ювелиру Антониасси из Аргентины удалось создать золотой браслет удивительного голубого цвета. Счастливчик не спешит раскрывать секреты сплава; ученые предполагают, что в данном случае золото все же было смешано с кобальтом, и предлагают всем желающим проверенные методы окраски металлов — простейшие лаки голубого цвета, особые покрытия на базе родия, введение атомов кобальта в поверхностный слой золота.
В арсенале часовщиков есть и уже упоминавшиеся интерметаллиды, но в данном случае платой за оригинальность является повышенная хрупкость: от падения или удара они могут попросту расколоться, так что интерметаллиды применяют лишь для инкрустации деталей. Например, швейцарская фирма Meyers украшает голубым золотом оригинальные корпуса женских часов, с рантов которых в буквальном смысле слова свисают разноцветные сапфиры огранки «бриолетт». Дошла очередь и до темных, строгих цветов. Для получения золота синих и серых оттенков используют сплавы с лигатурами железа, хрома и серебра (кстати, у Patek Philippe есть своя собственная рецептура синего золота с кобальтом, защищенная патентом); ярко— и бледно-синие вставки для инкрустации получают путем интерметаллического соединения золота с индием или галлием. Моду на черные золотые часы ввел парижский ювелир Ги Элья, ошеломивший Базельскую выставку 2001 года хронометром Jumbo Heure Universelle. Черное золото — это результат окисления сплава золота с кобальтом или хромом при температуре около 700–950°C, но, как правило, часовщики довольствуются тем, что покрывают корпус слоем черного родия, рутения или аморфного углерода.
Guy Elia, модель Jumbo Heure Universe с мировым временем в корпусе из черного золота
Наконец, вкратце расскажем о коричневом золоте и «медовом» золоте. Коричневое золото содержит большое количество меди, но при обработке специальными составами меняет свой цвет с красного на коричневато-черный — настолько красивый, что мастера de Grisogono посвятили ему целую коллекцию Browny Brown Gold. «Медовое» золото изобрели в мастерских A. Lange & Sohne, и выпустили из него три модели Homage to F. A. Lange. Смешав золото с медью, марганцем и кремнием, немцы получили сплав, по твердости в полтора раза превосходящий нержавеющую сталь. Такое золото годится не только для корпусов — например, из него делают мосты баланса.
Надеемся, что столь пространное повествование о золоте не слишком утомило читателя; как-никак, в Швейцарии, являющейся постоянным предметом нашего внимания, производится 95 всех золотых часов. И хотя лишь 5% из них делаются из сплавов, отличных от желтых 18 карат, тем интереснее выглядят любые альтернативные находки часовых фирм. Например, они все чаще вспоминают о платине и палладии, прячущихся в тени старшего брата. В 2003 году компания Panerai издала тиражом 10 экземпляров модель Radiomir Chrono Split-Seconds, заключив в изящный платиновый корпус произведенный в 50-х годах механизм Venus 185. В 2009 году Ulysse Nardin порадовала российских ценителей часового искусства платиновой серией «Имперский Петербург»; обрабатывать и полировать платину очень сложно, но эти недостатки с лихвой компенсируются красотой благородного металла. С точки зрения химической стойкости платина оставляет позади даже золото, с успехом применяясь в производстве особой лабораторной посуды. Подает надежды и серебристый палладий, постепенно превращающийся из лигатуры в самостоятельный материал — особенно славится своими палладиевыми корпусами мануфактура Parmigiani. По природе своей палладий пластичен, легко точится и режется, но для придания ему необходимой жесткости достаточно микроскопических добавок кобальта, родия или рутения.
Три модели из коллекции Homage to F. A. Lange от мануфактуры A. Lange & Sohne отличаются корпусами из «медового» золота
Осталось лишь уточнить, что серебро, вынесенное в заголовок этого раздела, давно и прочно вышло из моды. Приятный серебристый цвет, невысокая стоимость и податливость в обработке не в состоянии компенсировать главный недостаток этого материала —окисляемость, из-за которой серебряные корпуса чернеют буквально на глазах. Впрочем, некоторые швейцарские фирмы по-прежнему полагаются на серебро, а для сохранения внешнего вида покрывают его тонким слоем родия. Не отстают от них и российские производители: «Ника», «Мактайм».
Титан, тантал и карбон
Парадоксальным образом на противоположном полюсе мира часов обитают значительно более сложные (и в то же время гораздо более дешевые) материалы. Начало революции в часовом материаловедении положили все те же неугомонные американцы, озабоченные максимальным снижением себестоимости продукции. Именно они первыми начали использовать в производстве корпусов легкие сплавы на основе алюминия — например, цинко-алюминиевые сплавы, прочные и практически невесомые. К сожалению, часы в корпусах из этих сплавов требуют защитных покрытий, очень быстро теряют товарный вид, так что в настоящее время их можно встретить исключительно в каталогах азиатских компаний.
Однако алюминий нашел применение в часах и в чистом виде. Очень часто производители используют его для моделей особого назначения — таких как Omega Speedmaster Moonwatch Alaska Project. Специалисты компании подготовили хорошо известную модель часов к использованию на обратной стороне Луны, которую в начале 70-х намеревалось исследовать американское космическое агентство; дополнительный корпус диаметром 50 мм из алюминия ярко-красного цвета позволял часам спокойно переносить перепады температур от -148°C до 260°C.
Omega Speedmaster Moonwatch Alaska Project корпус диаметром 50 мм из алюминия ярко-красного цвета может переносить перепады температур от -148°C до 260°C
И все же для производства, претендующего на настоящую массовость, даже алюминий оказывается слишком дорогим. К счастью, бум производства кварцевых и электронных часов совпал по времени с окончательным триумфом органической химии. Ученые были готовы практически бесплатно обеспечивать часовщиков сотнями и тысячами сортов пластмасс — жестких, мягких, прозрачных, цветных, ударопрочных или резиноподобных. Все они были легки, устойчивы к повседневным химическим воздействиям и по большей части безвредны. Первый пластмассовый корпус вышел из мастерских компании Tissot, выпустившей в 1969 году «упакованные» в пластик часы Sidereal. Через два года увидела свет другая новинка от Tissot: в модели Astrolon из пластика был сделан не только корпус, но и практически все детали механизма, за исключением баланса, заводной пружины и волоска. В 1977 году Girard-Perregaux продемонстрировала на выставке в Базеле знаменитые водительские часы с жидкокристаллическим индикатором и прочным корпусом из макролона.
Постепенно швейцарцам становилось все труднее соревноваться в деле выпуска пластмассовых часов с «азиатскими тиграми». Частично отвоевать утраченные позиции Европа смогла лишь благодаря усилиям компании Swatch, перенявшей у индустрии моды темп смены коллекций — даже сам покойный Николас Хайек называл забавные часы, к созданию которых постоянно привлекают известных художников, «вторыми часами».
Итак, страсть производителей к экономии была полностью удовлетворена, однако оставался нерешенным вопрос о выходе из тупика «сталь–золото». Часовым мастерам пришлось обратиться за помощью к другим известным ценителям экзотических материалов — авиаконструкторам и создателям космических кораблей, — позаимствовав у них титан. Этот металл почти в два раза легче стали, но ничем не уступает ей в твердости; он устойчив к действию коррозии и практически не отличается оттенком от традиционных часовых металлов холодной гаммы.
Сегодня из титана делают часы для глубоководных погружений, а титановым PVD-покрытием снабжают практически все часы для активных видов деятельности. Первой его применила франко-швейцарская марка Bell & Ross, но сочетание черного цвета и гарантии отсутствия царапин в скором времени пришлось по душе часовщикам всего мира. Сейчас перечислить все случаи использования этого покрытия попросту невозможно — остается лишь особо отметить модель IWC Double Chronograph Top Gun, созданную для выпускников летной академии ВМФ США, хронограф с открытым узлом баланса Zenith Defy Xtreme Stealth и базовую модель серии Girard-Perregaux Laureato USA 98.
В Ulysse Nardin Maxi Marine Diver Titanium корпус сделан из легкого титана, а рант — из розового золота
Второй металл, найденный часовщиками на полках конструкторских бюро, — тантал, приглянулся им другим уникальным свойством: при определенных режимах нагрева он способен образовывать на своей поверхности пленки любого цвета. Кроме того, он сочетает в себе отличную пластичность и невероятную твердость, но при этом почти на четверть легче платины; его не берет даже страшная «царская водка», приготовляемая из азотной и соляной кислот. Несмотря на свою редкость и уникальное сочетание свойств, тантал стоит в 400 раз меньше, чем его сосед по таблице Менделеева. Этим не преминули воспользоваться известные марки — так, в 2003 году на свет появились триста часов Panerai Luminor Marina Tantalium с гарантированной водонепроницаемостью на глубинах до 300 м, а в конце 2009 года компания F. P. Journe решила разбавить традиционную платину своих коллекций танталовым Chronometre Blue. Тантал не только режут, но и напыляют: например, надежным танталовым PVD-покрытием черного цвета снабжены стальные часы TAG Heuer Grand Carrera Calibre 17 RS2.
Тантал в премьере 2010 года от F.P. Journe Chronometre Bleu стал демократичной альтернативой любимой мастером платине
Третья находка часовщиков была не металлом, а своего рода пластиком; кроме того, у авиаторов ее уже успели позаимствовать автогонщики и судостроители. Сверхпрочные композиционные материалы, самым известным представителем которых является «карбон» (точнее, углепластик), практически ничего не весят. Больше всего карбон похож на слоеный пирог — армирующие элементы, отвечающие за жесткость, перемежаются в нем слоями связующего материала-матрицы. В свою очередь матрица защищает арматуру от механических повреждений и агрессивных сред, одновременно не давая ей распасться на отдельные составляющие. У карбона роль матрицы играет полимерная смола, а элементами арматуры служат нити углеродного волокна; за счет сочетания свойств этих материалов сделанные из карбона детали оказываются прочнее стальных, а весят при этом в полтора раза меньше алюминиевых. Рекорды следуют один за другим: в этом году компания Richard Mille выпустила часы RM 027 Tourbillon весом менее 20 граммов — благодаря карбоновому корпусу этот турбийон стал самым легким в мире.
RM 027 от Richard Mille стали самыми легкими в мире часами с турбиойном весом менее 20 граммов — благодаря карбоновому корпусу и платине
Керамика, Алмаз и Все-Все-Все
Может статься, что нынешнее увлечение износостойкой керамикой еще аукнется производителям часов снижением объемов продаж, однако свою мечту они все-таки осуществили, сделав практически вечные часы. Первый в мире керамический хронометр, не боящийся царапин, выпустила в 1962 году компания Rado, ныне признанная лидером в области внедрения сверхтвердых материалов. Хорошо всем известная часовая керамика имеет мало общего с глиняными горшками эпохи неолита: на самом деле это еще одна разновидность композиционных материалов, именуемая в справочниках «спекаемыми твердыми сплавами». Армирующие элементы керамики — это частицы карбидов вольфрама, титана или тантала, ее связующий материал — частицы кобальта.
Производство корпусов из этой массы требует особого оборудования. Порошковую смесь заливают органическим клеем и без нагрева запрессовывают в формы под давлением в 1000 атмосфер. Отформованный материал запекают при температуре 1400°C и охлаждают. При этом кобальт сначала плавится, а затем кристаллизуется, соединяя между собой вкрапления карбидов. Твердость такого сплава — 1400–1700 единиц по шкале Виккерса, обозначаемых аббревиатурой HV (твердость стали — 200–260 HV, титана — 210 HV). Для покупателя это означает, что такие часы почти невозможно поцарапать. Как минимум, они гарантированы от мелких царапин, неизбежных при обычной эксплуатации.
Первопроходцем «нецарапающихся часов» были Rado DiaStar, снабженные корпусом из сплава, используемого при изготовлении буровых головок. Несмотря на успех новинки, материаловеды Rado не собирались почивать на лаврах и к 1990 году они подготовили целую коллекцию под названием Ceramica, разработав и успешно внедрив в серийное производство керамику на базе оксида циркония и карбида титана. Ее твердость колеблется в диапазоне 1200–1900 HV. Кроме того, она очень легкая и обладает чрезвычайно низкой теплопроводностью, так что даже в лютые морозы часы не будут ощущаться владельцем как прицепленная к руке льдинка.
Следующая вершина, покоренная Rado, — модель из лантановой керамики. Чтобы добиться твердости 2300–3200 HV, была приготовлена смесь, состоящая из карбида бора и некоторых соединений лантана, редкоземельного элемента, применяемого в ядерной энергетике, производстве сверхпроводников и прочих высокотехнологичных отраслях. Тираж серии Lantano ограничили 200 экземплярами — по всей видимости, не только из-за желания угодить коллекционерам.
После этого Rado осталось разобраться лишь с королем шкалы Виккерса — алмазом, чья твердость равна максимальным 10 000 HV. Сперва были изготовлены часы Rado Vision 1, попавшие в Книгу рекордов Гиннесса: их корпус представлял собой огромный поликристаллический алмаз, образовавшийся в результате спекания алмазного порошка при температуре 1 500°C и давлении в 50 000 атмосфер; сам порошок был приготовлен путем перемалывания 4000 алмазов диаметром 1 мм. Чтобы создать следующую модель — часы V10K, специалистам Rado пришлось построить специальную камеру для химического осаждения углерода из газовой фазы, внутри которой поддерживалось давление в 10 атмосфер — такое же, как и в глубинах атмосферы Юпитера. Процесс получил аббревиатуру CVD, Chemical Vapor Deposition. Оседая на помещенные в камеру детали корпуса, частицы углерода под воздействием высокого давления превращались в микроскопические кристаллы алмаза, соединенные в тонкий однородный слой. Поставленная цель была достигнута — фактическая твердость полностью соответствовала указанной в названии.
Самые твердые часы в мире - Rado V10K
Людей, способных по достоинству оценить затраченные на изготовление «алмазных» часов усилия, не так уж и много, равно как и покупателей, способных эти часы приобрести. Гораздо большим уважением широкой общественности пользуется способность керамики менять по мановению руки дизайнера свой цвет — достаточно лишь добавить в порошок красящее средство. Именно это обстоятельство сыграло решающую роль в истории с приобретением в 2000 году фирмой Chanel фабрики Chatelain в Ла-Шоде-Фоне, о которой мы упоминали в самом начале нашего повествования. Известная модная марка нуждалась в оригинальном материале, который мог бы стать «фирменным» — и она нашла его в керамике, способной без искажений передавать иссинячерный и кипенно-белый оттенки, прославившие парижский дом. Часы J12 многих заставили пересмотреть свою точку зрения на часовые начинания Chanel; такие модели, как J12 Noir Intense (вместо алмазных «багетов» — «багеты» из черной керамики), способны украсить собой музей любой уважаемой марки.
В 2009 году дом Chanel представил уникальную модель Noir Intenese, инкрустированную кусочками керамики, ограненными, как алмазы
Однако не следует забывать о том, что твердость и прочность — это совершенно разные понятия. Да, керамику практически невозможно поцарапать, но ее нетрудно разбить. За решение этой проблемы в прошлом году взялась мануфактура Officine Panerai, представив на суд публики Radiomir Composite Marina Militare 8 Giorni — первую модель в корпусе из композиционного материала Panerai Composite. Само собой разумеется, подробности производственного процесса не разглашаются; известно лишь, что исходным материалом служит алюминий, посредством особого электрохимического процесса превращаемый в похожий на керамику материал. Сделанные из него корпуса отчасти напоминают металлические — и, судя по заявлениям представителей компании, так же надежны при столкновениях с другими предметами. Эксперимент продолжается: посетители Женевского салона 2011 года смогли полюбоваться на часы Luminor Marina 1950 3 Days Automatic Composite 44mm, корпус которых изготовлен из того же Panerai Composite.
Radiomir Composite Marina Militare 8 Giorni, первая модель в корпусе из композиционного материала Panerai Composite
Трудно было не обратить внимание на то, что гости выставки обсуждают не столько новые конструкции механизмов, сколько корпуса из композиционных материалов, «медового» золота, тантала и прочей экзотики. На смену соображениям практичности приходит желание любой ценой выделиться из толпы — это верно как в случае покупателей, так и в случае производителей. Упавшие в тайгу метеориты, затонувшие корабли, разбившиеся самолеты, не улетевшие в космос ракеты, обработанный микроразрядами электричества титан — в ход идет решительно все. Начинает казаться, будто поле для эксперимента не имеет границ, однако крупные фирмы отдают себе отчет в том, что эти метания далеко не всегда оказываются выгодными или полезными. Например, сотрудники фабрики Chatelain пытались работать с алюминиевыми сплавами, но до производства дело не дошло — из алюминия очень сложно изготовить корпус затейливой формы, соблюдая все нормативы по чистоте обработки. К счастью, новая технология пригодилась производителям мобильных телефонов, так что часовая индустрия не только берет, но и дает. Что именно она даст через день, месяц или год, предсказать не может никто.
Ссылка на статью:
https://luxwatch.ua/watch-news/view/1161